В беседке в глубине сада мирно беседовали Семен с Анной. Они сидели в обнимку, тесно прижавшись друг к другу. Изредка их беседа прерывалась долгими поцелуями.
— Знаешь, Семушка, мне Светка все уши прожужжала, ей, видите ли, очень хотелось, чтобы ты был ее папой. Я никак не могла объяснить ей, что это невозможно.
— Она мне тоже в любви объяснялась, — после долгого поцелуя продолжил беседу Семен.
— Ах, проказница! Я же ей категорически запретила это делать. — Снова поцелуй. — Что она тебе хоть сказала?
— Это наша маленькая тайна. И не смей меня выдавать.
— Теперь это не имеет никакого значения. Только одно мое слово, и она сегодня же может назвать тебя папой. Дома, когда мы говорим о тебе, она так тебя и называет. «Мой папа сказал, мой папа сделал, мой папа обещал». Я очень боялась, что она могла проговориться, когда я с вами. Было бы очень неудобно перед всеми вами.
— Теперь не боишься? — Серия поцелуев.
— Нет. Теперь я ничего не боюсь. Теперь у моей дочери есть великолепный отец.
— Который безумно любит вас обеих, — продолжил ее мысль Семен. И снова для них время замедлило свой бег, скорее вообще перестало для них существовать, так как в поцелуях с любимым человеком забывается все на свете.
