Через неделю братья подъехали к кольцу девятого трамвая, на платной стоянке оставили машину и пошли вдоль торгового ряда, который растянулся чуть ли не на весь квартал. Боже мой, чего тут только не было! Торговали с машин, с лотков, с прилавков. На заборе вдоль путей восьмого трамвая были развешаны ночные сорочки, халаты, платья, мужское белье. Один мужчина торговал женскими трусиками и бюстгальтерами. Одна женщина в руках держала пассатижи, а перед ней на земле была расстелена газета, на которой лежали различные инструменты. Дальше пошли прилавки в два ряда, так что торгующие стояли лицом друг к другу. Между ними был довольно узкий проход, полностью заполненный людьми, которые сновали в разные стороны, рассматривая товары, прицениваясь, делая покупки. Молодые люди смешались с толпой и медленно продвигались в людском потоке.
— Вот она, — Григорий схватил за руку Семена.
— Где? Не вижу.
— Она окружена толпой покупателей. Давай постоим и подождем, пока они разойдутся.
— Вам что? — услышали они знакомый голос. — Вы затрудняетесь сделать выбор? Советую взять вот эту. Дать попробовать? Нет? А что бы вы хотели? Сосиски? Тогда возьмите эти. Их только что привезли. Очень свежие. Попробуете? Сколько вам. Полкило? Килограмм? А если чуть-чуть больше? Пойдет? Больше ничего не будете драть?
— Я не могу это слушать, — простонал Семен. — Она же так весь день здесь стоит. А зимой? А в жару? Не представляю, как можно такое выдержать. Пойдем отсюда, поищем ту женщину, которая торгует своими стихами. — Они медленно пошли дальше.
На рынке была полнейшая неразбериха. Рядом с куриными окорочками продавалась сметана и творог. Дальше апельсины, бананы и лимоны. За ними кондитерские изделия.
— Постой, мы, кажется у цели, — остановился Семен у прилавка, увешенного бусами. Там же висели развешанные на веревке шарфы, платки и другая мелочевка. На прилавке, среди различной дешевой бижутерии, лежали три тоненькие книжки.
— Можно посмотреть вашу книжку? Ведь это ваши стихи? — неуверенно спросил Семен у пожилой женщины, стоявшей за прилавком.
— Да, мои, — ответила женщина и приветливо улыбнулась. — Вы любите стихи? Посмотрите книжку, полистайте, почитайте. Если понравится, то она стоит всего шесть тысяч.
Книжки были с синими, розовыми и зелеными обложками. Семен взял одну из них, стал листать, останавливаясь на некоторых строчках.
— Книги у вас разные?
— Нет. Только разный цвет обложек. Содержание у всех одинаковое.
— А здесь есть стихотворение об осени?
— Да. — Женщина взяла в руки книжку и посмотрела оглавление. — Посмотрите на странице сорок четыре «Листопад».
— Спасибо! — поблагодарил Семен, открыл нужную страницу и стал читать. — Спасибо! Удивительные стихи! Я возьму две книжки. Сколько с меня?
— Двенадцать тысяч.
Семен протянул ей деньги.
— Скажите, почему вы торгуете? Ведь у вас талант.
— Не забывайте! Невостребованный талант. Кроме этого еще нужен хлеб насущный, чтобы не умереть от голода. На хлеб ведь заработать надо, а пенсия у меня мизерная. Домой денег никто не принесет. И где еще я могу получить такую возможность, чтобы наблюдать за изнанкой нашей жизни. Перед моими глазами столько проходят людей. А каждый человек — это отдельная судьба, отдельная личность. Рынок — это нераскрытая книга чужих судеб и жизней. Иногда базарная действительность преподносит такие сюрпризы, что хоть все бросай и берись за перо. Я уже шестой год стою здесь. Увиденного и пережитого мне хватит на долгие годы, чтобы потом писать романы.
— Вы будете писать романы?
— Обязательно. Иначе я просто не смогу без этого жить. Удастся мне или нет напечатать их при жизни, не знаю. Ведь я уже не молодая. Останутся моим детям. В конце этой книжки есть раздел «Торговые ряды». Темы для этих стихов мне подсказала наша современная действительность, то есть торговые рады, где я сейчас торгую.
— У вас замечательные стихи. Спасибо вам! — еще раз поблагодарил Семен и ушел.
— На, — он протянул Григорию одну книжечку. — Эта книжечка будем нам своеобразным пропуском к сердцу Анны. Пойдем к ее прилавку, постоим в очереди за колбасой.
Возле прилавка Анны в этот момент стояло всего три человека. Работала она быстро и уверенно. Когда подошла очередь Семена, она машинально спросила:
— Что будете брать? — и подняла глаза. — Это вы? — удивленно спросила она, заливаясь ярким румянцем.
— Мы, — ответил стоящий за ним Григорий.
— И вы здесь? Как вы здесь оказались?
— Да, вот, — Семен повертел в руках книжечку, — приехали по вашей рекомендации за этой книжечкой и решили купить колбасы.
— Ой, вы просто осчастливили Валерию Антоновну. Правда, интересная женщина? Я к ней сегодня еще не подходила. Все некогда, от покупателей нет отбоя. У меня ничего не будете покупать? Если нет, то не отвлекайте меня. За вами стоит очередь.
— Как же не будем? Мы очередь выстояли из-за этого. Нам бы вот этой колбасы, — наугад ткнул пальцем Семен.
— Какой именно? Этой? Этой?
— Да, да. Этой. Палочку взвесьте.
— А не будет много? Это дорогая колбаса, — предупредила Анна.
— Ничего, у нас хватит денег, — улыбнулся Семен. — И сыра, пожалуйста.
— Какого? У меня большой выбор.
— Я просто затрудняюсь, у вас действительно широкий выбор. Какой вы посоветуете?
— Российский мне нравится. Вот Голландский. Тоже ничего. Берут с удовольствием. Вам дать попробовать? — она приготовилась отрезать кусочек.
— Нет, я пробовать не буду, поверю вам на слово. Взвесьте Голландского полкило.
Анна положила в полиэтиленовый пакет сыр, взвесила.
— С вас сорок семь тысяч. Куда вам положить? Вам дать пакет? — она упаковала покупку, дала сдачи. — Спасибо за покупку! Приходите еще! Вам что? — тут же обратилась она к следующему по очереди покупателю. Ребятам ничего не оставалось делать, как отойти в сторону.
— Что будем делать дальше? — спросил Семен.
— Ничего, — ответил Григорий. — Поехали домой, отвезем покупки. А ты что хотел? Для первого раза вполне достаточно. Завтра приедем снова.
— Но мы же не съедим все это за один день, — растерялся Семен.
— А тебя никто не заставляет все это есть. Не надо было столько покупать. Взял бы триста грамм сыра и столько же колбасы. Завтра мы у нее купим сосисок.
