Григорий поехал в гараж ставить машину, а Семен с ребенком стал подниматься по лестнице.
— Вы тоже на самом последнем этаже живете? — спросила Светочка.
— Нет. Мы живем на третьем этаже.
— Как хорошо, — облегченно вздохнула девчушка, — а то у нас поднимаешься, поднимаешься по этой лестнице, и конца не видно. Мама всегда ворчит. Она вечером приходит уставшей, и ей тяжело подниматься так высоко. Она даже отдыхает на третьем этаже.
— А ты устаешь? — спросил Семен.
— Мне нельзя уставать. Если я устану, то мама понесет меня на руках, а я уже совсем большая.
— А хочешь, я тебя понесу на руках?
— А ты разве не устал? Нисколечко?
— Нисколечко.
— Тогда понеси, — она доверчиво подняла руки. Семен подхватил ее, девчушка обвила ручонками его за шею и поцеловала в щеку.
— Дядя Сема, я так люблю тебя! Ты такой добрый! — Она еще раз поцеловала его в щеку. — Я так хочу, чтобы ты был моим папой, а мама говорит, что это невозможно.
Семен прислонился к стене спиной, давая возможность успокоиться взбунтовавшемуся сердцу, посмотрел на ребенка, расцеловал ее в обе щеки.
— Спасибо, Светочка! Ты замечательный ребенок. Я тоже хочу, чтобы ты была моей дочерью.
— Мама говорит, что это невозможно, — тяжело вздохнула малышка и склонила головку ему на плечо.
— Почему?
— Она говорит, что совсем не любит тебя. Она любит одну меня и больше никого.
— И дядю Гришу не любит? — спросил Семен и затаил дыхание в ожидании ответа.
— И его не любит, — отрицательно покрутила головкой девочка. — Но он мне меньше нравится. А ты такой тепленький. Я хочу, чтобы ты был моим папой.
Семен прижал к себе ребенка. В его голове возникла шальная мысль, что путь к сердцу Анны надо искать через ее дочь. Вот он тот ключ, который откроет все двери на пути к его счастью. Но о своем открытии он решил никому не говорить. Пусть это будет его маленькой тайной, которую он скроет от всех.
— Вот мы и пришли, — сообщил Семен малышке. — Сейчас я тебя познакомлю с бабушкой Любой и дедушкой Костей. Они уже ждут тебя. — Он нажал на кнопку звонка. Дверь открылась.
— Какая прелесть! — восторженно произнесла Любовь Захаровна, принимая с рук Семена ребенка. — Прямо ангелочек. — Она поставила на ножки малышку, стала снимать с нее пальтишко и шапочку.
— Мама, здесь сменная обувь и одежда для ребенка. — Подал Семен матери полиэтиленовый пакет.
— Хорошо, сынок. Вот она какая, Светочка. Давай причешем волосики, вот так. Теперь бантик поправим. Давай снимем валенки. Где там твоя сменная обувь? Ага, нашла. Вот как хорошо! Беги в комнату. Ты завтракала?
— Да, мама кормила меня манной кашей, но я еще хочу кушать.
— Тогда пойдем на кухню. Там дедушка Костя завтракает. А вот и мы, дедушка! Познакомься, это Светочка.
— Здравствуй Светик-семицветик! — приветствовал малышку Константин Иванович.
— А ты откуда знаешь?
— Что я знаю?
— Что я Семицветик.
— Догадался. А кто еще так тебя называет?
— Мама. Когда у нее хорошее настроение, она так называет меня. Где мне сесть?
— Где бы тебе хотелось сесть?
— Можно в уголочке? Какой у вас диванчик удобный! Дядя Сема, садись, — она похлопала ладошкой по дивану рядом с собой. Семен подчинился ее требованию, сел рядом. Светочка сложила ручки на столе, положила на них подбородок.
— Что у нас сегодня на завтрак, — без признаков смущения спросила она.
— Вот это я понимаю, — в восхищении произнес Константин Иванович. — Она уже хозяйка в нашем доме. Мать, ты чего там замешкалась? Подавай на стол!
— Минуточку, у меня все готово. Вот оладушки со сметаной. Будешь? — поставила она перед Светой тарелку с оладьями.
— Конечно, буду. Я ни от чего не отказываюсь. Мама говорит, что все надо кушать и ни от чего не отказываться. А то сейчас такая жизнь тяжелая! Все стоит дорого, а деньги трудно достаются. Так говорит мама.
— Кушай, детка! Твоя мама говорит правильно.
Все взрослые улыбались, глядя, как ребенок справляется с едой.
— У меня почему-то сметана кончилась, — разочарованно пожаловалась девчушка. — Оладушки еще есть, а сметана кончилась.
— Я добавлю тебе сметаны, — Любовь Захаровна добавила еще пару ложек сметаны. — Кушай, солнышко.
— Мама меня тоже солнышком зовет, особенно, когда я улыбаюсь, — поставила всех в известность девочка. — Как вкусно! Мама мне никогда не добавляла сметаны. А чай будет?
— Обязательно! — Любовь Захаровна стала расставлять чашки. — Тебе какого чая сделать, крепкого или слабого!
— Конечно, слабого. Крепкий чай пить нельзя. Во-первых, чай дорогой, во-вторых, от него портится цвет лица, — все расхохотались. — Да, так моя мама говорит.
— Твоя мама во всем права, — поддержала ее Любовь Захаровна. — Тебе сколько ложечек сахара положить в чай?
— Моя мама всегда кладет две ложки. Она говорит, что от сладкого может попка слипнуться. — Все расхохотались. — А вот на день рождения я много сладкого торта съела, и ничего не случилось, попка не слиплась. — Все снова расхохотались.
— За один раз она не слипнется, я положу тебе три ложечки.
— Только не говорите маме, что я так много сладкого ела у вас. Ладно? — Перед ней уже стояла чашка с чаем. Она отхлебнула глоточек. — Как вкусно! — допила чай. — Все. Теперь я вполне могу вытерпеть до обеда. Спасибо! — Она положила ручки на колени и стала терпеливо ждать, когда все поедят. Увидев, что Семен допил чай, спросила:
— Все, дядя Сема? Ты тоже теперь сможешь вытерпеть до обеда?
— Конечно, — улыбнулся Семен. — Спасибо, мама!
— На здоровье! Займись девочкой. Славный ребенок. Да, по всему видать, не сладко им приходится.
Зазвонил звонок.
— Это дядя Гриша пришел, — сказал Семен Светочке, — пойдем, откроем ему.
Вошел Григорий.
— Ну, как, постреленок? Освоилась? — Он присел перед ребенком, заглянул в ее глазки. — Тебя здесь покормили?
— Да. Я уже покушала, дядя Гриша. Такие оладьи замечательные приготовила баба Люба. Я просто объелась. Она и тебе их нажарила.
Вышла Любовь Захаровна.
— Григорий, уже приехал? Иди завтракать пока все горячее. Как машина? Обновили?
— Замечательная машина, — похвалил Григорий десятку «Жигули».
— Вот и хорошо. Иди на кухню, там все уже на столе.
— Светочка, пойдем, я покажу тебе кино про собачек, — Семен увел девочку к себе в комнату и включил ей домашний кинотеатр. — Вот смотри, эту собачку зовут Леди, а этого большого пса зовут Бродягой.
— Как красиво! И все цветное! — восхищалась девочка. — Какая прелесть. Я еще такого никогда не видела. — Она увлеклась содержанием фильма и надолго замолчала. Семен осторожно вышел, оставив ее одну.
— Как там она? — тихо спросила Любовь Захаровна.
— Я включил ей «Леди и бродягу». Глаз от экрана оторвать не может. Говорит, что впервые такое видит. У них черно-белый телевизор и больше ничего нет. Мама, там такая нищета! Я даже не предполагал, что есть еще люди, которые так могут жить. Где Григорий?
— На кухне завтракает.
— Пойду, поговорю с ним. Надо решить, когда мы Светочке будем подарки дарить.
— Не торопитесь. Пусть ребенок немного освоится в новой обстановке, посмотрит кино. Когда начнет скучать, вы и преподнесите ей подарки. Что вы ей купили?
— Леди и бродягу. Поэтому я и включил ей этот фильм. Она полюбит этих собачек еще в фильме, а потом мы ей их подарим.
— Когда вы привезете сюда вашу даму? — спросила мать.
— Мама, мы ничего не говорили Анне о том, что привезем ее к нам. Но к трем часам мы поедем за ней на рынок. Она скорей всего захочет заехать домой переодеться, когда узнает, что ей надо ехать в гости, а потом мы приедем сюда. Сколько на это уйдет времени, я не знаю. Поэтому не могу точно ответить на твой вопрос.
— В любом случае я не буду готовить обед. Сегодня мы завтракали поздно. Девочку мы накормим, уложим спать, а я займусь праздничным столом. Как раз к вашему приезду все будет готово.