Была пора золотой осени, самое красивое и сказочное время года. Аня подставляла ладони и ловила порхающие, словно бабочки листья и собирала их в букет. Когда в ее руке скапливалось много листьев, она подбрасывала их вверх, наблюдая за их полетом.
— Знаете, Семен, я торгую на рынке. Так вот, там, в рядах торгует удивительная женщина. Вместе с товарами она продает книгу своих стихов, которую издала на собственные деньги. Представляете, торгует собственными стихами. Разве можно такое придумать? Я купила у нее книжку. Там есть такое стихотворение:
Лист березовый кружится
Словно счастия Жар-птица.
Это листопад.
Лист ложится на ладони,
Будто осень сердцу звонит.
Это листопад.
С каждым часом все светлее,
Небо чистое виднее.
Это листопад.
Пусть кружится лист осенний
Недоверий и сомнений
В этот листопад.
В чудо я хочу поверить,
Платье счастия примерить
В этот листопад.
Чтобы не было разлуки,
Чтоб сплетались нежно руки
В этот листопад.
— Красиво, правда? Особенно мне нравятся строки:
Лист ложится на ладони,
Будто осень сердцу звонит.
— Когда я читаю эти строки, мне хочется плакать. Посмотрите! Вот он лист осенний ложится мне на ладонь. Видите? Он лег на ладонь, как огромная бабочка или легкокрылая птица. Это осень звонит моему сердцу. Понимаете? Осень звонит. Не кто-нибудь, а осень. Вы только вдумайтесь, осень звонит. Как это прекрасно звучит. У нее много хороших стихов. Иногда она их пишет прямо на рынке, а потом читает всем. Я часто подхожу к ней. Она почему-то называет меня Лебедушкой. Мне нравится. Лебедушка. Звучит очень красиво. Правда? Она обещала написать роман обо мне. А торгует она всякими безделушками, бусами, дешевыми украшениями. Она зарабатывает этим на жизнь и получает большое удовольствие оттого, что у нее столько красивых вещей, которые у нее не так уж часто покупают. Но если покупают, она просто сияет от счастья. Она настоящий поэт, так как видит поэзию во всем, даже в самом обыкновенном. Все стремятся заработать, выгодно продавая разные тряпки, продукты, мясо, а она торговлю превратила в поэзию. Вот у нее есть еще такие строки:
Стою теперь с товарками,
Торгую всем подряд.
Смотрю, как люди шаркают
И мимо норовят.
А я с мольбой гляжу на них:
Купите что-нибудь.
Тайком слагая горький стих,
Ищу в торговле суть.
— Вот тут-то все и сказано. Она, оказывается, не торгует, а ищет суть в торговле. Она смотрит на людей и видит в них героев своих будущих романов, которые обязательно должна написать. Вам, наверно, не интересно? Я разболталась, а вы все молчите.
— Я с большим интересом слушаю вас, Анна. У вас такое прекрасное имя. С древнееврейского оно переводится как «благодать».
— «Благодать»? Надо же, а я и не знала. Но мне больше нравится, когда меня зовут Аней, а не Анной. Анна звучит немного грубовато и слишком строго и официально. У этого имени много производных: Аня, Аннушка, Анюта, Анечка, Нюра, Нюся. И все они такие разные, и совсем не похожие друг на друга, а смысл у всех один и тот же.
— Можно, я вас буду Аней называть? — робко спросил Семен.
— Называйте. Только это ни к чему. Мы сейчас расстанемся и больше никогда не встретимся.
— Почему вы так считаете? — удивился Семен.
— Зачем нам продолжать знакомство? Замуж я не собираюсь. Уже была однажды. Сыта этим по горло. У меня есть дочь. Я вполне прилично зарабатываю, и нам с дочкой хватает.
— Но мы можем просто встречаться, — растерялся Семен. Такого поворота событий он явно не ожидал.
— Зачем? Не вижу в этом смысла. Я уже сказала, что замуж не собираюсь. И еще добавлю, что партнера для постели мне не надо. Я вполне без этого обойдусь.
— Но вы ведь пришли во дворец культуры, куда приходят только те, кто ищет себе спутника жизни.
— Я никого не ищу. Поняли? Туда я попала совершенно случайно. Меня попросила Наташа составить ей компанию на сегодняшний вечер. Вот она как раз и ходит туда только затем, чтобы найти себе приличного спутника жизни. Да чтобы красивым был и к тому же с тугим кошельком. Все. Разговор на эту тему закончен, тем более что я уже у своего дома. Спасибо за хороший вечер! Спасибо, что были так любезны и проводили меня! До свидания! — Она торопливо направилась к подъезду.
— Аня, подождите! — он догнал ее и взял за локоть.
— Что еще вам от меня надо? Я уже все сказала. И оставьте меня в покое. Извините, если не оправдала ваших надежд.
— На каком рынке торгует та женщина со своими книгами? — проглотив ком обиды, неожиданно для самого себя спросил он.
— А! Так вам это надо? — улыбнулась она. — Значит, стихи все-таки понравились? Она торгует на кольце девятого трамвая. Прощайте! — И Аня скрылась в подъезде.
Почему он спросил о женщине с книгами? Семен никак не мог сообразить. Ему вовсе не нужны книги. Ему нужна Аня. А, понятно! Ведь та женщина торгует на том же рынке, что и Аня. Там можно ее разыскать. Ели бы он спросил, где торгует сама Аня, она бы могла не ответить. А так он спросил о другой женщине, и Аня ответила ему.
Семен медленно шел в сторону дома, обдумывая события сегодняшнего вечера. Аня, Анечка, Анюта, и все в одном лице. Он улыбался, вспоминая удивительной голубизны глаза, ослепительную улыбку, золотистые волосы. Но почему она так категорически отвергла поддерживать с ним даже простое знакомство? Такая молодая и красивая женщина и отвергает какую-либо связь с мужчинами. Что-то здесь не так. Она сказала, что сыта по горло замужеством. Может, покойный муж к ней плохо относился? Кто его знает. Не спросишь ведь у нее об этом. А как хороша! Прямо будто сошла с картины самого талантливого художника. Как же зовут ее дочь? Ничего не успел у нее спросить. А все это из-за его стеснительности. Вместо того чтобы поговорить с ней, шел и слушал стихи какой-то базарной торговки. Надо будет разыскать эту торговку и купить у нее книжку стихов.
Когда Семен вернулся домой, Григорий уже лежал в постели.
— Ты чего это так рано явился? — удивился Семен. — Я тебя не ждал увидеть сегодня. Думал, что ты уйдешь на всю ночь. Не понравилась девушка, что ли?
— А, не спрашивай. Дешевка, не более. Тупая, как пробка. Такую ахинею несла, что уши вяли. Строила из себя эрудита, а у самой одно на уме было, как бы затащить меня в постель. На чай приглашала. Я уже наизусть знаю, чем такие приглашения заканчиваются. А как у тебя дела? Я вижу, что и ты ни с чем вернулся. На чай, случайно, не приглашала красавица?
— Она вообще от каких-либо встреч отказалась. Ей, видите ли, никто не нужен. А когда я ей напомнил, где мы с ней встретились, то сказала, что попала туда по просьбе Наташи, которая ищет себе жениха молодого и с тугим кошельком.
— Знаешь, что Анна мне сказала, когда я пригласил ее на первый танец? — Григорий сел на постели. — Оказалось, что она совершенно не умеет танцевать. Она сказала, что впервые в своей жизни пришла на танцы. Я очень удивился и не поверил. Сказал ей, что такая юная девушка должна часто ходить на танцы. Тогда она призналась, что у нее не было юности. Юность у нее украли, заставив выйти замуж за старика в восемнадцать лет. У меня мороз по коже пошел от этих страшных слов. Я до сих пор под жутким впечатлением от услышанного.
— Что ты говоришь? Не может такого быть! Сейчас не те времена, чтобы заставляли девушек выходить замуж за стариков. Здесь что-то не так. Что-то с ней случилось, иначе бы она ни за что не вышла замуж за старика. Надо в этом разобраться. Но как? У нее ведь не спросишь об этом? Как мне еще раз с ней встретиться? Она мне в душу запала. Все голубые глаза ее стоят передо мной. В них столько невысказанной печали и боли. И это в такие юные годы! А от встречи она категорически отказалась.
— Давай будем вместе встречаться с ней, — предложил Григорий.
— То есть как вместе? — не понял Семен.
— Понимаешь, когда мужчина и женщина встречаются один на один, то такие встречи несут в себе отпечаток стремления к близости. Но когда присутствует третий, то характер встреч меняется. Это будут чисто дружеские встречи. Они помогут нам раскрыть ее тайны, может, помогут и ей избавится от гнетущего состояния, связанного с ее прошлым. Со временем она сама нам все расскажет. Заодно мы ознакомимся с ее жизнью, бытом и семейными проблемами. Она ведь живет одна и зарабатывает себе на жизнь уличной торговлей. Этим много не заработаешь. А у нее ведь есть ребенок. Ну, как ты смотришь на такую перспективу?
— Знаешь, Григорий, у тебя удивительная способность находить выход из тупиковых ситуаций. Я всегда соглашался с тобой. Соглашусь и на этот раз. Давай попробуем. Мы же ничего не теряем. А так, может, поможем хоть как-нибудь такой красивой женщине. С чего начнем?
— Естественно, с разведки. Сначала надо найти рынок, где она торгует. Дальнейшие наши действия будут зависеть от обстоятельств.
— Я уже знаю, на каком рынке она торгует. Она читала мне стихи саратовской поэтессы, которая торгует на том же рынке, что и она. Так вот, когда она уходила, то я спросил, где торгует та женщина, стихи которой она мне читала. Оказывается, на кольце девятого трамвая.
— Замечательно! — загорелся Григорий. — Завтра же поедем на этот рынок, а дальнейшее будет зависеть от конкретных обстоятельств.
— Не надо так торопить события, — остановил его Семен. — Давай неделю подождем. Ей надо успокоиться, пережить и обдумать события сегодняшнего вечера. Никуда она не денется от нас. Ничего с ней не случится. А так наша встреча будет выглядеть случайностью и не насторожит ее. Перед встречей мы купим книжечку стихов поэтессы, о которой она мне рассказывала, и с книжкой подойдем к ней, посмотрим, чем она торгует, сделаем у нее покупки, а потом решим, что делать дальше.
— Ладно. Тебе виднее. А что за стихи она тебе читала?
— Что-то об осени. Ей на ладонь упал лист, и поэтому она вспомнила стихотворение. Она дважды повторила эти строки. Так, подожди, дай вспомнить. А, вспомнил.
Лист ложится на ладони,
Будто осень сердцу звонит.
— Ей очень понравилось сочетание слов, что осень сердцу звонит, и она все пыталась пояснить мне, чтобы я понял тонкость этой мысли.
— И о чем вы еще говорили? — заинтересовано спросил Григорий.
— Ни о чем больше. Я всю дорогу слушал ее, а потом оказалось, что мы уже пришли. Она быстро распрощалась со мной, не пожелав больше встречаться, и ушла. Я долго стоял у подъезда, все чего-то ждал, а потом ушел. Вот и все.
— Ну, что ж, братишка, жили мы до сих пор спокойно, теперь нашему спокойствию пришел конец. Должен тебе признаться, что я тоже пропал. Запала она мне в душу, и все. Будем атаковать неприступную гордыню, а там слово выбора предоставим ей. За ней будет последнее слово. Согласен?
— И да, и нет, — нахмурился Семен. — Согласен я с тобой в том плане, что без тебя я не смогу пробиться к ее сердцу. У меня для этого просто не хватит смелости. Не согласен же я потому, что мы с сегодняшнего дня становимся с тобой соперниками. А мне бы очень не хотелось, чтобы между нами стояла женщина, даже если последнее слово будет за ней.
— Брось ты эти мысли, Семен. Еще не известно, кто из нас ей понравится. Если я, то ты все равно ничего не сможешь сделать. Ведь не зря говорится, что сердцу не прикажешь. Если она предпочтет тебя, то я спокойно отойду в сторону, и буду желать тебе счастья. А может и такое случиться, что ни я, ни ты ей не приглянемся. Так что давай, не будем отчаиваться.
— Ладно. Хватит на сегодня разговоров и впечатлений. Давай спать. Утро вечера мудренее.
