Перемены в стране своим огненным крылом задели и Животноводческий Комплекс в селе Козловка. Совхозы и колхозы перестали сдавать на откорм молодняк крупного рогатого скота. Началось повальное сокращение рабочих. Под сокращение попала молодая работница Анна Илюшина. Обидно, конечно, в восемнадцать лет оказаться за бортом жизни. Но Аннушка не унывала. Не одна она в таком положении. Вся страна бедствовала в этот тяжелый для страны период. За годы работы в Животноводческом Комплексе она все же успела хорошо заработать и купить все необходимое из одежды. Правда, были у нее небольшие сбережения на книжке, но они пропали, их просто съела инфляция. Перед ней остро встал вопрос, что делать дальше? В селе работы нет. Отец с матерью пенсионеры. Небольшое домашнее хозяйство помогало им выжить при длительных задержках пенсий. Оставаться на иждивении родителей она не хотела и решила податься в областной центр.
В городе перед ней сразу встал вопрос о прописке, без которой нигде не брали на работу. С жильем вопрос кое-как уладился. Она приехала по рекомендации к одной очень старенькой женщине, которая жила одна в трехкомнатной малогабаритной квартире образца хрущевских времен, и сдавала комнату квартирантам. Лидия Ивановна, так звали хозяйку, приветливо приняла Аннушку, показала ей крохотную комнатенку, почти кладовку, с узкой железной кроватью, тумбочкой и одним стулом. Еще там стоял небольшой платяной шкаф.
— Вот это все, что я могу тебе предложить, — развела руками хозяйка. — Нравится, живи. Не нравится, не обессудь. Квартира у меня хоть и трехкомнатная, а такая маленькая, что сильно не разбежишься. Не комнаты, а кладовки.
— Нравится, баба Лида. Спасибо! Мне и такой комнаты вполне хватит. Я остаюсь у вас жить. Завтра пойду устраиваться на курсы кондукторов. В газете было объявление, я его вырезала и с собой привезла. Хочу поездить по стране, города посмотреть.
— Ой, девочка, и ты веришь, что там тебя возьмут? Отовсюду увольняют людей. Фабрики закрылись, заводы не работают. Сплошной плач по стране стоит. На что люди жить будут? А ведь у вех дети есть. Их кормить надо, одеть и обуть. У тебя нет никакой специальности?
— Никакой, баба Лида. У меня только руки есть и все.
— И руки сейчас никому не нужны, даже золотые.
— Поживем, увидим, баба Лида. Мне всегда сопутствовала удача. Понадеюсь на нее и на этот раз, — улыбнулась Аня.
— Дай-то, Бог! — тяжело вздохнула старая женщина. — Я буду молиться за тебя.
На следующий день Аня быстро нашла нужный адрес, подала необходимые документы. Она боялась, что у нее потребуют прописку в городе, но этого не случилось. Через неделю начались занятия на двухмесячных курсах по подготовке кондукторов.
Так и полетели денечки, один на другой похожие. Только в выходные дни Аня позволяла себе понежиться на жесткой неудобной постели и поспать лишний часок. В один из таких выходных дней ее разбудил довольно непривычный шум. Она поднялась, накинула голубой халатик и вышла из своего закутка. Лидия Ивановна, ее хозяйка, обнимала уже немолодого человека в потертом ватнике, замызганных брюках, в истоптанных кирзовых сапогах и в ушанке с торчащими во все стороны ушами.
— Сыночек дорогой! Вернулся, наконец. Как же я ждала тебя. Эти четыре года мне показались вечностью. Боялась, что не дождусь. Что-то в последние дни плохо чувствовать себя стала
Аня встретилась взглядом с мужчиной, тот застеснялся, отстранился от матери.
— Хватит, мама. Я вернулся, жив и невредим. Все уже позади. Теперь я дома. Постараюсь больше туда не попадать.
— Что же это я стою? — засуетилась мать. — Иди, сынок, в свою комнату. Там все осталось нетронутым, как было при тебе. Я только вчера там порядок навела. Сейчас приготовлю завтрак, а потом примешь ванну. — Тут она заметила квартирантку. — Аня, это мой сын, Николай. Я тебе о нем рассказывала. Вот видишь, дождалась его. Познакомься, сынок. Это Аня, она живет у нас на квартире. Ну, я побежала на кухню.
Мужчина залюбовался девушкой. Тоненькая тростиночка со светлыми вьющимися прядями длинных волос. А глаза такие голубые, каким бывает небо в ясный безоблачный день. Черные пушистые ресницы неправдоподобной длины, черные дуги бровей и яркий девичий рот улыбался ему ослепительной улыбкой. Мечта, а не девушка! Какое мужское сердце не дрогнет при виде такой красоты?
— Здравствуйте! — проговорила девушка. — С возвращением вас из далеких мест. Мне баба Лида о вас рассказывала. Она так вас ждала. Каждый день дни на календаре вычеркивала.
— Здравствуйте! Рад с вами познакомиться, — проговорил мужчина, заметно краснея. Он облизал внезапно пересохшие губы — Вы давно у нас живете?
— Не очень. Я недавно приехала.
— Вы сами откуда?
— Из Козловки. Может, слыхали? Это совсем недалеко от Саратова.
— Это там, где построен знаменитый Животноводческий Комплекс? — заинтересовано загорелся мужчина. — Не только хорошо наслышан, но до зоны работал шофером на его строительстве. Ох, и махину отгрохали там! Как он сейчас работает?
— Никак, — с затаенной грустью произнесла девушка. — Я там проработала всего два года после окончания школы. Все было хорошо, с работой справлялась, получала много, но с этой проклятой перестройкой все полетело прахом. Совхозы и колхозы перестали сдавать свой скот Комплексу. Им, видите ли, было не выгодно. Стали сами выращивать. Комплекс перестал существовать. Рабочих сократили, оборудование разграбили, народ по миру пустили. Я осталась без работы и приехала сюда, чтобы где-то найти работу. Здесь то же самое твориться.
— Да, — покачал головой Николай. — Жаль. Там же целый город построили для скота и все зря. Сколько средств напрасно вложили туда. Сколько надежд возлагали на этот Комплекс. А где вы хотите работать?
— Разве это зависит от моего желания? Прописки у меня нет. Поэтому на работу нигде не берут. Я устроилась на курсы кондукторов. Уже месяц отучилась. Еще месяц и буду ездить по стране на поезде. Я ведь еще ни разу нигде не бывала. А теперь посмотрю всю страну. Здорово, правда?
— Я вижу, что за годы, пока я отбывал срок, здесь многое изменилось в худшую сторону, — не разделил восторга девушки мужчина. — Не знаю, с чем я столкнусь, когда возвращусь на работу. И примут ли еще меня обратно? Смогу ли я найти себе работу?
В дверях появилась Лидия Ивановна.
— Сынок, ты еще не был в своей комнате? Я думала, что ты уже переоделся. Надоела, наверно, за прошедшие годы эта роба?
— Нет, мама. Я привык к ней. Вот с Анной поговорил немного. Она оказывается из Козловки, где я работал до зоны на строительстве Животноводческого Комплекса. Помнишь? Я еще столько денег там заработал! Казалось, строили на века, а видишь, что получилось?
— Да, сынок, много беды принесла эта перестройка, будь она неладна. Людей по миру пустила. Сколько беженцев понаехало из Средней Азии! Многим жить негде. А иные себе здесь такие хоромы возвели, что диву даешься, на какие же это деньги? Пойдем, сынок, я завтрак приготовила. Покормлю, чем Бог послал. Аннушка, и ты посиди с нами. Сегодня у меня праздник, мой сын вернулся. Слава Богу, дождалась.
— Что вы, баба Лида, — застеснялась девушка, — вы уж кормите сына. Он с дороги и давно дома не был. Я потом себе чай поставлю.
— Составьте, пожалуйста, мне компанию, — попросил Николай и покраснел от смущения.
Если бы Анна знала, чем может закончиться такое опасное знакомство, то ни единой минуты не осталась бы в этой квартире. Но у нее и в мыслях не было бежать куда-то. И куда? Ни прописки, ни жилья, ни знакомых, ни друзей. Да и мужчина вроде бы серьезный, в отцы ей годится, на двадцать два года старше нее. Но беда приходит всегда с той стороны, откуда меньше всего ждешь ее.
Два дня прошли сравнительно спокойно. Анна ездила на занятия, гуляла по городу, с Николаем почти не виделась. На третий день он ее встретил у выхода из здания, где проходили занятия на курсах по подготовке кондукторов.
— Аня, можно вас на минутку? — позвал он девушку.
— Дядя Коля, здравствуйте! Как вы здесь оказались?
— Я тебя ждал.
— Меня? — удивилась девушка. — Зачем я вам понадобилась?
— Пойдем, посидим в сквере. Мне надо с тобой поговорить.
— Пойдемте, — легко согласилась она.
Они сели на скамейку в небольшом скверике на привокзальной площади.
— Я слушаю вас, дядя Коля. — Она посмотрела на него такими ясными глазами, что мужчина растерялся.
— Не называй меня дядей.
— Почему? Ведь вы настолько старше меня.
— Я хочу жениться на тебе. Выходи за меня замуж, — неожиданно предложил он. — Не смотри, что я бывший зэк. Во мне тоже душа есть. Я увидел тебя и пропал, все кипит во мне от желания. Я даже не предполагал, что такое может быть. У меня есть много денег. Это честные деньги, я заработал их в зоне. Я там ни копейки не тратил, мечтал вернуться домой и начать новую жизнь. Мне уже сорок лет стукнуло, а у меня ни кола, ни двора, ни детей, ни плетей. Я хочу семейного счастья. Я мечтаю о своих детях. Соглашайся, Анечка! Я тебя не обижу. На руках носить буду.
— Что вы, дядя Коля! Простите, Николай. Я даже не знаю вашего отчества.
— Не надо отчества. Зови меня просто Николаем. Так ты согласна?
— Это так неожиданно. Не торопите меня с ответом. Мне надо подумать, посоветоваться с родителями.
— Не делай этого. Какая мать согласится на брак дочери с бывшим зэком да еще с таким стариком, как я? Ты должна это решить сама и как можно скорее. Я ждать долго не могу, понимаешь? А просто сойду с ума. Я столько лет не видел женщин. У тебя будет квартира, прописка. Я постараюсь обеспечить тебя всем необходимым. Не отказывай мне! Иначе я пропаду. — Он взял ее руку, погладил своей огрубевшей рукой, заглянул в ее глаза. — Аннушка, не губи меня. В твоих руках моя жизнь.
— Николай, вы ставите меня в неловкое положение. Я еще такая молодая. Мне всего восемнадцать лет. Совершенно не знаю жизни. Я бы не хотела спешить с замужеством. Дайте мне подумать, прошу вас.
— Всего несколько дней. Больше я не выдержу. И не вздумай сбежать от меня. Я все равно найду тебя, из-под земли достану.
— Что вы, Николай! Куда же я побегу? Я никого в городе не знаю. Только я должна подумать.
— Хорошо. Пойдем домой. — Он взял ее под руку и повел к трамвайной остановке.
А ночью он пришел в ее комнату, зажал ей рот сильной рукой и насладился ею всласть.
— Ну, вот и все, — сказал он, тяжело вздохнув, — теперь ты от меня никуда не денешься. — Он расцеловал ее заплаканные глаза, поднялся и ушел в свою комнату.
Аннушка беззвучно рыдала в подушку, оплакивая утраченную невинность. Потом немного успокоилась и уснула. Утром еле поднялась, приняла душ и долго стояла под ним, стараясь смыть воспоминания прошедшей кошмарной ночи. Вскипятила себе чай, позавтракала и ушла на учебу. Она безропотно приняла случившееся, смирилась со своей участью и решила выйти замуж за Николая. Значит, такой ей выпал крест, и будет она его нести до конца своих дней.